Трой Мак’Элвин

Сарафине плохо спалось этой ночью. Не только тот факт, что она снова упустила шанс стать матерью, тревожил её. При виде других львиц, тискающих своих детенышей, сердце её готово было выпрыгнуть из груди. Ей не терпелось прижать к себе горячее тельце своего львенка, слизывать детские слезы, тереться носом о его шкурку. Услышать слова: «Я люблю тебя, мама».
Все свободное время она проводила с детенышами других львиц. Она часто оставалась нянькой, так что у них было время сходить к водопою или поохотиться. Но ей все равно чего-то не доставало. Время, что проводила она, беседуя и играя с детенышами, было волшебным, но, в конце концов, ей приходилось возвращать детей их матерям.
Подобные мысли посещали Сарафину, когда она лежала на боку возле водопоя. Наступила ночь, и короли прошлого один за другим занимали места на небе. Она пересчитала все звезды, среди которых были знакомые ей короли, и расстроено вздохнула.
– Когда я умру, – громко сказала она. – Мне будет не за кем наблюдать сверху. У меня не будет детенышей, которых я бы ждала среди звезд.
Она тихо всхлипнула.
– Я буду вечно одинокой.
Она легла на живот и заплакала, спрятав лицо за лапами.
«Если бы у меня был сын, он бы подошел сейчас и спросил, что не так… Моя дочь легла бы рядом и утешала меня… Но их никогда не будет» думала она. «Я обречена умереть в одиночестве». Она начала рыдать, сердце львицы обливалось слезами, что текли по её щекам и пропитывали мех.
Внезапно водопой наполнилась теплым лучистым свечением. Свет добрался до лап Сарафины, и она подняла голову. Вокруг нее было светло как днем, даже не смотря на то, что она помнила, как ушло солнце несколько часов назад. Присмотревшись, она разглядела источник света. Он не имел формы и словно витал над землей. Сарафина присматривалась к нему, не испытывая ни малейшего страха. Он не слепил её, даже не смотря на то, что был ярче солнца. Она сразу поняла, что это был свет самого Айхею.
Свет поплыл в её направлении. Трава шевелилась там, где летел он легкой дымкою. Поднявшийся теплый ветер касался Сарафины, и львица мурлыкала от его ласки. Немигающими глазами она наблюдала, как свет подступал все ближе и ближе.  Она замурлыкала громче, потому что ветер и тепло, излучаемое светом, напомнили ей о последней ночи со львом, напомнили его близость, греющую как тело, так и сердце.
Свет остановился, кружа вокруг Сарафины. Она пристально глядела в его сиянье, не промолвив ни слова, но глаза её вопрошали о чуде. Ей не нужно было просить. Львицу обволакивало мерцающим свечением. Непостижимое удовольствие наполнило Сарафину и она изогнулась дугой в экстазе. Удовольствие захлестнуло её, и львица растянулась на земле, счастливо мурлыкая в объятиях бога.
Поднималось солнце и теплые свет щекотали глаза Сарафины. Львица сонно разлепила веки, когда один особенно яркий луч разбудил её, и свернулась клубком. Она тихо заворчала, чувствуя легкий дискомфорт в животе. «Было бы неплохо поскорее добыть антилопу» сказала она, посмеиваясь. Она с затруднением поднялась на лапы и подошла к краю водопоя. Львица наклонилась и сделала несколько глотков, утоляя утреннюю жажду. Но когда она перестала пить и посмотрела вверх, она заметила, что солнце уже надежно обосновалось в небесах. Она проспала большую часть утра.
Сарафина вздохнула.
«На Скале Гордости будут беспокоиться, что меня нет» – подумала львица